Документальный сериал "Страна Советов. Забытые вожди" состриг для Первого канала высокие рейтинги, в общем не характерные для этого жанра. Настолько высокие, что руководство Останкино, говорят, даже приятно изумлено.

Конечно, наибольшее впечатление на аудиторию произвел стартовый двухсерийник про Лаврентия Берию.

Логично, что именно с него продюсеры канала начали показ цикла: чтобы этим козырным тузом сходу обозначить стилистику и дух рассказа и об остальных героях (а это Дзержинский, Буденный, Ворошилов, Молотов, Жданов и Абакумов). Создатели сериала — компания "Медиа-Стар" при поддержке Минкульта и Российского военно-исторического общества — выдали лишенные пропагандистских истерикбиографические очерки о людях, которые входили в костяк государственной элиты в самый драматичный (и триумфальный при этом) период отечественной истории.

Вожди, впрочем, не то чтобы "забытые", скорее, потерянные нами в многочисленных болтанках "переосмыслений прошлого". То они, по советской версии, полубоги, хотя кое-кто ещё и тогда был разжалован во "враги народа" и "антипартийные заговорщики". То они, по антисоветской версии, кровавые упыри, бездарности и в конечном итоге всё те же "враги народа". И возник на их месте в истории даже не пробел, а какое-то мутное марево неопределённого цвета. Вот Первый канал и показал как есть, не впадая ни в какой раж, восстановил историческую объективность — уж кому какая досталась.

Сами по себе справедливость и просвещение — это, конечно, хорошо. И мы рады за Лаврентия Павловича, Вячеслава Михайловича и примкнувшим к ним, за то, что они возвращены в картинку нашего прошлого. Однако сериал про "забытых вождей" имеет ещё и вполне злободневную составляющую.

Из семи биографических очерков "Забытых вождей" выстраивается внятное и предметное понимание стержня нашей истории и современности: государственность и суверенитет, зачем они нужны и как с ними обращаться. Причем фоновый и негромкий 100-летний юбилей русской революции, а также пришедшиеся на весну-лето современные события в общественной жизни этот урок делают еще более наглядным.

Что это за урок?

Недавно мы говорили о заигрывании со Смутой, создании в обществе моды на неё. И всячески осуждали эти шалости как угрозу государственности и суверенитету России. А тут вдруг такое совпадение: пока "навальные шоу" раскачивали устои нынешнего государства, главный государственный канал пропагандировал, можно сказать, персонажей, которые до 1917 года занимались формально тем же самым. То есть деятельно подрывали государственный порядок и общественно-политический строй Российской империи. А мы этот сериал ещё и нахваливаем.

Нет ли в этом противоречия?

Нет. В этом нет противоречия. А что вышло такое совпадение, так оно даже показательно.

Рассказ почти о каждом из "забытых/потерянных вождей" незримо, но настойчиво делится на две диалектически спаянные части: большевик, революционер, смутьян до 1917 года и ударник государственного строительства после 1917 года. И это, повторяю, один и тот же человек в каждом случае.

По отдельно взятой первой части ряда биографий всё просто. Можно по-человечески сочувствовать товарищу Дзержинскому, который, кроме государственных устоев, подрывал также своё здоровье в тюрьмах да в ссылках. Но отправить его туда — священное право государства. Это с одной, бесспорной, стороны.

Но есть и другая сторона: кроме самозащиты, государственная власть имеет также и другие обязанности, созидательные. Повестка начала ХХ века была очевидной и как минимум диктовалась объективными обстоятельствами и вызовами: индустриальный и научно-технологический рывок, радикальная и эффективная аграрная реформа, социальная модернизация - ничего особенного.

И всё это в конечном итоге — материально-техническое и социокультурное обеспечение государственности и суверенитета.

Правящие и прочие привилегированные элиты Российской империи с этими задачами к 1917 году по большому счету не справились. Иначе в цикле "Забытые вожди" были бы другие герои.

Ведь истории ценны не правящие и привилегированные сословия — истории ценны Россия, ее государственность и суверенитет. Поэтому герои — это как раз те люди, которые с теми же задачами справились на загляденье. И, таким образом, заодно и сам Октябрь 1917 года представляется не катастрофическим разломом русской истории, а звеном в её логике и преемственности. Да, вот такое это звено негламурное, но так уж оно получилось.

Разумеется, в этот момент нужно добавить ритуальное "ценой стольких жертв". Но главное — не подсчёт жертв прошлого. Главный вопрос — к настоящему: можно ли управиться с очевидными задачами без катаклизмов?

Ответ: да, конечно. При одном неизменном условии: когда государственность и суверенитет как стержень истории и современности являются безусловными ценностями для государственных элит. Именно они, а не классовые/клановые заботы. Тогда дальнейшее — вопрос конкретного проектирования и умений.

Есть смысл это системно рассматривать, и не как дань моде или спонтанную реакцию общества на какие-то раздражители, а как социальный заказ.

Ибо вся тройка лидеров (во всех смыслах) — разные по стилистике и образу действий. У них только одно общее: именно с этими типажами народ связывает периоды суверенной государственности.

Можно делать выводы.

Автор: Андрей Сорокин