Смерть за Родину на поле сражения по определению является воинским подвигом и достойна государственной награды вне зависимости от конкретных обстоятельств гибели военнослужащего
4 апреля с.г. Президент России Владимир Путин принял участие в торжественном открытии всероссийской акции «Вахта памяти – 2019». Церемония прошла в Музее Победы на Поклонной горе в Москве.
В ходе своего выступления он сообщил, что в ближайшее время начнётся разработка государственной программы по увековечению памяти павших при защите Отечества.
И мы должны сделать всё, чтобы сегодняшние дети, подростки, молодые люди – вообще все наши граждане гордились тем, что они наследники, внуки, правнуки победителей, знали героев своей страны и, что чрезвычайно важно, своей семьи, чтобы все понимали, что это часть нашей собственной жизни. …И особо подчеркну: должны быть решены все вопросы, связанные с достойным увековечением памяти героев Великой Отечественной войны» и жертв нацизма.
Поскольку на фронтах Великой Отечественной войны сражались четыре члена моей семьи, из которых трое погибли, попытаюсь соотнести слова Президента РФ, как страны правопреемницы СССР, с тем положением дел, которое существует накануне 75-й годовщины Великой Победы. Имея в виду, что это касается многих миллионов других наших бывших и нынешних сограждан, не дождавшихся с войны своих близких.
Итак, в моей семье погибли на фронте три человека. Все они были красноармейцами рядового и сержантского состава. Благодаря усилиям министерства обороны РФ, создавшего Объединенную базу данных «Мемориал», нам удалось узнать их судьбу. Точнее то немногое, что сохранилось в записях о потерях личного состава частей, где они служили. Один погиб в июле 1943 года в ходе ожесточенных боев с немцами на реке Северской Донец на Украине. Другой сложил голову в Восточной Пруссии в феврале 1945 года, в той её части, которую потом отдали полякам. А третий закончил свой боевой и жизненный путь в марте 1945 года в бою в предместье австрийской столицы Вены.
Кроме слова «убит», даты и приблизительного места смерти никакой дополнительной информации нет. А это в большинстве случаев означает, что солдат погиб в бою, не совершив никаких особенных подвигов. А поскольку награда полагалась именно за подвиг, то есть за боевое отличие, то остальных убиенных воинов «отмечали», разве что записью в журнале боевых потерь и «похоронкой» по месту жительства.
Вот так и получилось, что три советских солдата, три моих родных дяди, отдали жизни в боях за Родину, но наша семья так и не получила ничего, что могло бы свидетельствовать о признании государством значимости этой жертвы и заслуг павших воинов перед Отечеством. Сейчас у нас уже выросли дети и растут внуки, перед которыми нам ровным счетом нечем подтвердить, что их предки были доблестными защитниками страны, до конца выполнившими свой воинский долг.
Держава, которая по всем человеческим и божеским законам, обязана была засвидетельствовать свою признательность убитому в бою солдату государственной наградой, предпочла на этом сэкономить. Но в итоге реально сэкономила на исторической памяти и понимании новыми поколениями смысла и значения нашей Победы.
Потому что когда эта память не проходит через живые человеческие сердца, через каждую семью, где были фронтовики, а таких семей миллионы, она остается абстракцией и постепенно выветривается.
И если мы не хотим пожинать горькие плоды завершения этого процесса забвения, надо что-то делать в память о тех реальных миллионах бойцов, которые, как считается, не совершили никаких подвигов, а просто умерли на поле боя. И, стало быть, недостойны никаких наград.
И если когда то, подобная ошибочная точка зрения была общепринятой, то сегодня её скорее можно считать вредительской. Потому что нет ничего, кроме вреда, в том, что дети, внуки и правнуки понятия не имеют о том, что их павшие на фронте родственники – настоящие герои, отмеченные высокими наградами Родины.
По сложившейся еще в сталинские времена наградной традиции, представлять к орденам и медалям полагалось только за конкретные отличия и подвиги. Гибель солдата на поле боя, то есть акт высочайшего самопожертвования, к числу таковых почему-то не относилась. Даже официально задокументированная!
Кроме того, долгие годы в силу унаследованной от НКВД подозрительности, считалось, что такое посмертное всеобщее награждение в принципе невозможно, потому что неизвестны обстоятельства гибели каждого конкретного человека. А может он просто сдался в плен или вообще перешел на сторону врага — а мы его за это к медали!
И такое оскорбительное недоверие по отношению ко всем без разбору, к миллионам павших и пропавших без вести, до сих пор считается чуть ли не нормой! Мол — пускай сначала докажут, что они не предатели и не враги народа. А поскольку доказывать это давно уже некому, то и вопрос посчитали закрытым.
Но ведь это ужасная несправедливость по отношению к не вернувшимся с войны! Потому что абсолютное большинство из них были мужественными людьми, настоящими патриотами и защитниками своей Родины. И не их вина, что они погибли в своих безвестных окопах, не оставив в истории никаких следов.
В 1941 году бесследно исчезали целые полки и дивизии, от которых не осталось ровно ничего — даже пепла. И это что — повод считать их солдат и офицеров недостойными людьми? Тех, кто во многих случаях погибли все до единого, не пропустив врага дальше своих рубежей!
Всем хорошо известны фотографии советских военнопленных 1941 года, которые с удовольствием тиражировали фашисты. На большинстве из них наши бойцы выглядят, мягко говоря, неважно — изможденные, израненные, грязные, в каких-то лохмотьях, небритые. А теперь задайте себе вопрос — может ли так выглядеть солдат, который сдался врагу сразу же по прибытии на фронт? Ответ очевиден — конечно же, нет!
Эти якобы позорные фотографии на самом деле и есть самое красноречивое свидетельство мужества и героизма наших предков. Чтобы в этом убедиться, стоит почитать воспоминания тех немногих, кто вышел живым из той мясорубки.
Например, бойца 150-й стрелковой дивизии Одесского военного округа (Южного фронта) Дмитрия Левинского. Который очень подробно описал, как отступал вместе со своей разбитой частью от румынской границы в направлении Николаева. Как они, израсходовав все боеприпасы и запасы еды, но не бросив оружия, пробирались фактически по немецким тылам, постоянно подвергаясь налетам вражеской авиации и артиллерии. И только когда уже находились в крайней степени истощения и утраты физических сил, были захвачены в плен немцами.
Именно такой и была наиболее массовая ситуация пленения наших бойцов и командиров, подавляющее большинство которых дрались с фашистами до последнего патрона и до последней возможности. И даже когда такой возможности уже не было, гордо смотрели в лицо врагу.
Не следует забывать, что немцев у границ встретила регулярная, кадровая Красная армия. То есть — настоящие, закаленные годами учений и походов военные люди, имевшие хорошую боевую выучку, солдатскую выносливость и, что самое главное — непоколебимую идейную стойкость.
Особенно свойственную тому чисто советскому армейскому поколению 1920−23 годов рождения. Такие люди, по определению, не могли стать в массе своей банальными предателями. И не стали, либо погибнув в бою, либо попав в плен в самых безвыходных обстоятельствах.
Фактически самое правильное отношение к ним с нашей стороны должно быть прямо противоположным той «презумпции виновности», которая осталась в общественном сознании с приснопамятных времен. То есть этих людей следует, если не доказано обратное, рассматривать как павших в боях за Родину. То есть как героев. И, следовательно, как тех, кто безусловно достоин награды своего Отечества.
Быть может, грядущее 75-летие Победы поможет сдвинуть эту проблему с мертвой точки. Тем более, что сам Президент России поставил задачу решить все вопросы, связанные с достойным увековечением памяти героев Великой Отечественной войны и жертв нацизма.
Не думаю, что кому то станет хуже, или государство сильно обеднеет, если семьи погибших в боях солдат и офицеров Красной армии получат от государства Российского долгожданное свидетельство высокой воинской доблести их предков. Законным основанием для вручения такой награды могут быть не только «похоронки», но и архивные документы минобороны РФ, опубликованные на сайте ОБД «Мемориал». В случае моей семьи — это журналы учета боевых потерь.
Только упаси нас Бог от превращений этой, по сути, духовной миссии в очередную казенную профанацию. Само исполнение материальных носителей этой исторической памяти (государственных наград, удостоверений к ним и прочей атрибутики) должно иметь предельно уважительный к памяти героев характер, а их вручение семьям проходить в максимально торжественной обстановке с участием представителей молодых поколений и официальных лиц.
Очевидно, что такая работа должна выполняться без спешки, максимально вдумчиво, безошибочно и не носить характер очередной кратковременной кампании в преддверии круглой даты.
И лучшим доказательством успеха этого без преувеличения исторического Акта государственной справедливости станет тот день, когда на марш «Бессмертного полка» выйдут наши внуки и правнуки, получившие официальное признание подвига павшего на войне солдата – члена их семьи. Того самого «чернорабочего войны», без великой жертвы которого была бы невозможна и сама наша Победа.
Юрий Селиванов, специально для News Front
Свежие комментарии