На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Заноза

14 156 подписчиков

Этнократическая Латвия — это социализм для нацэлиты минус советская нравственность

Вот все говорят — КПСС, КПСС. А что сами имеют? Органы власти в Латвии превратились в фоссилию и обеспечивают себе несменяемость. Есть люди в латвийских селеньях, которые меняют по пять-восемь партий на своём политическом веку и в ус не дуют. Притом занимают эти должности со времён той же КПСС. Плавно перекочевали из одного кресла в другое и поменяли антураж в кабинетах. Портреты меняются, кадры остаются.

Раньше верили в тезисы о героической борьбе латышского народа за дело большевизма, а сейчас верят в оккупации и депортации. У каждого народа должны быть свои священные народы, и чем народ меньше, тем корова священнее. Оберегать свою выпестованную мифологию они готовы от любого намёка на несостоятельность.

Считалось, что из советской системы нужно выходить, чтобы обеспечить себе демократию, власть закона и верховенство права. Должен быть выбор у народа, подумали за народ. Но ведь если демократия победила, то решать должно цивилизованное большинство. Большинство наверняка хотело бы жить в условиях, максимально приближенных к социализму, однако назад дороги нет. Чтобы наверняка — и показательно — сжечь все мосты, людям раздали где серые, где фиолетовые паспорта, а заодно деморализовали, люмпенизировали и запугали. Пришлось смириться с невозможностью возврата в старый добрый мир. Выйти из советского строя оказалось возможным — а вот вернуться уже нет.

Первые акции борьбы с коммунистическим строем были связаны с недостатком (как могло показаться) продовольствия, неприятием якобы коррупции в верхах и экологистского алармизма, в результате которого проект рижского метрополитена остался в сугубо бумажном виде, а строительство Даугавпилсской ГЭС оказалось безвозвратно сорванным. Так и были опробованы джин-шарповские технологии на прибалтийских кроликах.

Так что КПСС — это сказка по сравнению с тем болотом, куда Латвию втянули революционеры позднесоветского лабораторного разлива. КПСС удерживал и дисциплинировал местную партэлиту, а советский устав, подобно петровскому «Юности честному зерцалу», воспитывал и облагораживал. Образ жизни советского гражданина — будь то труженик колхозных полей где-то под Бауской или столичный нацчиновник в главке — предполагал сдержанность в мыслях, словах и поступках и более-менее приличный нравственный облик. В начале 1990-х суровый моральный гнёт закончился — пробил час свободы, которая очень скоро переросла в бесчинство. Та модель власти, которая установилась в Латвии, держится не только на крепких штыках — она держится на пороке.

Самое главное, что удалось местным, врастающим в этнокорпоративный субстрат партэлитам завоевать в результате борьбы за самоопределение — это безнаказанность и вседозволенность. Им лучше, легче и проще добровольно превратиться в фоссилию и удерживать для себя последний бастион на истончившейся шагреневой коже, чем стремиться к прекрасному и желать странного.

Советская власть — она ведь возвышала. А возвышаться всегда сложно. В этом и секрет её неприятия со стороны национальных элит и аффилированных с ней сообществ. Иными словами, получилось как в формуле: этнократическая Латвия — это социализм для нацэлиты минус советская нравственность. Другие страны западного региона так и не познали всю красоту советского миростроительства — они, увы, исторически обделены. Хотя кто знает — будущее готовит приятные сюрпризы.

Александр Филей

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх