Химическое оружие, затопленное в Балтийском море более 70 лет назад, в любую минуту может аукнуться непредсказуемыми последствиями.
Шведские специалисты обнаружили в выловленных в Северном море креветках следы «горчичного газа» (иприта) и дифенилхлорарсина (ОВ раздражающего действия). Как подозревают эксперты, причиной может быть утечка ОВ с затопленных после войны судов с химическими боеприпасами.
То, что страны Балтийского моря сидят на минах замедленного действия, стало известно еще в конце 80-х годов, когда были преданы гласности данные о донных захоронениях химических боеприпасов.
Хорошо утопленное старое
Тогда в СМИ, как отечественных, так и зарубежных, появились сообщения, что в случае разрушения оболочек контейнеров, снарядов и бомб море погибнет, а здоровью 30 миллионов человек, проживающих на берегах Балтики, будет нанесен непоправимый ущерб. Наши эксперты спрогнозировали возможность массовых выбросов отравляющих веществ из затопленных химических боеприпасов и заражения обширных акваторий.
Но нас не услышали.
Как известно, в конце 1942 года Гитлер собирался применить отравляющие газы против защитников Ленинграда. Нацистов остановило то, что все страны антигитлеровской коалиции ясно дали понять: ответ будет адекватным («Управа на ишаков вермахта»). Не рискнув применить это варварское оружие, Гитлер тем не менее не прекратил ни его разработку, ни производство. Поэтому в конце войны перед странами-победителями встала задача: куда девать свыше 300 тысяч тонн трофейной отравы?
Главное, тогда никто даже не предлагал ставить вопрос о какой бы то ни было ответственности конкретных сторон за захоронения, ибо они производились странами антигитлеровской коалиции в соответствии с рекомендациями науки 40-х годов. Поэтому все казалось чисто технической процедурой.
Подписав в 1946-м договор об уничтожении химических боеприпасов, СССР, Великобритания и США выбрали и оптимальный вариант их утилизации – вывезти в открытое море и затопить. Но сделать это в глубоком океане, как планировалось, помешал шторм. В итоге 42 судна со 130 тоннами химических запасов были отправлены на дно в проливах Скагеррак и Каттегат, соединяющих Балтику с Северным морем. Что касается 35 тысяч тонн химических боеприпасов, доставшихся Советскому Союзу, то он рассеял их по морскому дну в районе острова Борнхольм и порта Лиепая.
Всего же союзники затопили после войны 270 тысяч тонн химоружия. И хотя сразу после этой тайной операции на морских картах появились предупреждающие надписи-пояснения: «Затопление химического оружия», «Полигон», «Вылов рыбы запрещен» и прочие, подводные сюрпризы время от времени давали о себе знать, а люди, имевшие неосторожность однажды соприкоснуться с ними, долго лечились от незаживающих ран.
У польских специалистов свой счет смертоносным «болванкам». По их данным, в районе пролива Малый Бельт в 1945 году вермахт затопил 69 тысяч тонн артиллерийских снарядов с табуном и пять тысяч тонн бомб и артснарядов, содержащих табун и фосфин. Очевидцы также свидетельствуют, что в 1946-м более восьми тысяч тонн химических боеприпасов было затоплено в районе к востоку от Борнхольма по приказу британских оккупационных сил. Предположительно есть захоронения и у калининградского побережья в Гданьском заливе.
Несколько лет назад Вадим Пака, в то время директор Атлантического отделения института океанологии им. П. П. Ширшова, называл такую цифру: всего на Балтике насчитывается около 60 химических захоронений, и научные суда не раз сталкивались с ядовитым наследием на дне Балтики. Работая у берегов Швеции в районе порта Люсечиль, НИС «Профессор Штокман» обнаружил в донных отложениях большую концентрацию продуктов распада отравляющих веществ, в сотни раз превышающую норму.
Хватит одной молекулы
Исследования специалистов-генетиков разных стран показывают, что даже ничтожное количество содержащихся в воде отравляющих веществ типа иприта хотя и не фиксируется современными приборами, но при попадании в живой организм способно вызвать изменение генетического кода.
По мнению профессора Валентина Тарасова из Института общей генетики РАН, даже попадание отдельных молекул иприта в живой организм может привести к уродствам и вспышкам раковых заболеваний. По данным английского генетика Шарлотты Ауэрбах, одна-две молекулы иприта или люизита могут сбить генетический код человека, что способно привести к мутациям в двух-трех поколениях.
Иприт сохраняет высокую токсичность многие десятилетия. В 1941 году на Эджвудском арсенале в США захоронили без дегазации партию иприта. При вскрытии хранилища через 30 лет его свойства почти не изменились – спустя полвека после попадания иприта в почву люди пострадали от его остатков. Иприт опасен и при взаимодействии с морской водой. По свидетельству канадских ученых, смесь, образующаяся в результате гидролиза иприта, сохраняет токсические свойства в течение десятилетий. Иприт, затопленный в прибрежных водах Японии после Второй мировой, вызвал тяжелые поражения людей в 1970-м. Свойства люизита аналогичны, почти все продукты его трансформации экологически опасны.
В мае 1990-го на берегу Белого моря были обнаружены десятки тысяч погибших крабов и мидий, свыше шести миллионов морских звезд. Пробы показали: почти все морские обитатели погибли от иприта. Дело в том, что в 1950 году в Белом и Баренцевом морях было затоплено несколько тысяч трофейных химических боеприпасов немецкой, румынской и японской армий.
В балтийской воде коррозия проедает в год 0,1 миллиметра оболочки химического снаряда. За прошедшие семьдесят с лишним лет контейнеры с отравляющими веществами превратились в сито. Как считают специалисты, в морскую воду и донные отложения уже поступило около четырех тысяч тонн иприта.
Подъем или саркофаг
Еще в прошлом веке вице-адмирал Тенгиз Борисов, руководитель рабочей группы Межведомственной комиссии по разоружению, высказывал мнение, что необходимо в срочном порядке провести работы по нейтрализации химических захоронений на морском дне. В противном случае течения способны вынести отраву через пролив Скагеррак в Северное море, воды которого омывают берега еще нескольких стран. Поэтому проблема обезвреживания захороненного химического оружия касается не одного или нескольких государств, а по меньшей мере всей северной Европы.
К сожалению, до сих пор у специалистов нет единого мнения насчет того, что необходимо сделать. Некоторые вообще считают, что не следует трогать химические боеприпасы и вмешиваться в естественный процесс их разложения. Большинство же, полагая, что подъем боеприпасов со дна чреват опасными последствиями, ищут способ их нейтрализации прямо на месте захоронения.
В этом направлении дальше всех продвинулись российские ученые, в основу своего метода положившие опыт изоляции атомной подводной лодки «Комсомолец». Когда появилась опасность коррозии ядерного реактора атомохода и ядерных боеголовок, российские специалисты стали разрабатывать защитные методики. К тому времени было ясно, что подъем АПЛ, весьма трудоемкий и затратный, не дает гарантии, что корпус лодки при этом не развалится. Было принято решение накрыть «Комсомолец» специальным пластырем. Исследования последних лет показали, что никаких утечек радиоактивных элементов с атомохода нет. Обладая реальным ноу-хау и технологиями, Россия предложила применить такой же метод и в отношении химических боеприпасов.
20 лет назад в Осло на международной встрече экспертов по проблемам захоронения химического оружия российская сторона изложила представителям 13 стран свое видение проблемы с акцентом на экологические аспекты. Российский метод был одобрен большинством специалистов. Но вопрос повис в воздухе из-за финансирования проекта.
Российский центр экологической безопасности еще в прошлом веке подготовил проекта «Скаген» для ликвидации химических захоронений, также замороженный из-за отсутствия источников финансирования. В СМИ можно найти информацию о том, что саркофаги для затопленных судов с химическими боеприпасами можно создать с помощью акваполимера, разработанного американскими учеными для космических нужд. Его гранулы, вобрав в себя воду, способны увеличиваться в 400 раз. В них можно ввести антикоррозийные вещества, засыпать в корпус, вытеснить воду и покрыть стеклотканевой рубашкой. Но опять вопрос упирается в финансы.
В 1998 году нейтрализация химического оружия на дне Балтики оценивалась специалистами в два миллиарда долларов. Сегодня, вероятно, все стоит дороже. Но вряд ли это решающая причина для США и прибалтийских стран, тратящих баснословные суммы на военный бюджет.
Видимо, правительственные круги этих государств не хотят терять прибыли от туризма и рыбного промысла. Потому и скрывают от населения истинное положение дел. При этом скандинавские врачи все громче говорят о том, что в их странах участились случаи онкологических и генетических заболеваний. Например, одна из самых экологически чистых стран мира – Швеция вдруг вышла на первое место по заболеваемости раком. Разве это не предупреждение о скрывающейся на морском дне опасности?
Балтийская коллекция ОВ
Советские военные архивы содержат подробную информацию о том, что было обнаружено в химических арсеналах Восточной Германии и затоплено в Балтийском море:
71 469 снаряженных ипритом 250-килограммовых авиабомб;
14 258 снаряженных хлорацетофеноном, дифенилхлорарсином, адамитом и арсиновым маслом 500-килограммовых, 250-килограммовых и 50-килограммовых авиабомб;
408 565 артиллерийских снарядов калибра 75, 105 и 150 миллиметров, снаряженных ипритом;
34 592 снаряженных ипритом фугасов по 20 и 50 килограммов;
10 420 дымовых химических мин калибра 100 миллиметров;
1004 технологических емкостей, содержащих 1506 тонн иприта;
8429 бочек, в которых находилось 1030 тонн адамсита и дифенилхлорарсина;
169 тонн технологических емкостей с отравляющими веществами, в которых находилась цианистая соль, хлорарсин, цианарсин и аксельарсин;
7860 банок циклона, который гитлеровцы широко применяли в 300 лагерях смерти для массового уничтожения пленных в газовых камерах.
Свежие комментарии