Литва и Россия в лучших традициях холодной войны обменялись фигурантами шпионских скандалов. Между теми, кого выдала Литва, и теми, кого выдала Россия, есть ощутимая разница – как с точки зрения фабулы обвинений, так и по части признательных показаний. Каким образом к этой истории оказалась причастна Норвегия и кого еще нужно вызволять из литовских тюрем?
Президент Литвы Гитанас Науседа подтвердил, что Россия и Литва успешно обменялись помилованными гражданами своих стран, ранее осужденными за шпионаж. «На родину возвращены осужденные в России за разведывательную деятельность граждане Литвы Евгений Матайтис и Аристидас Тамошайтис», – сказано в сообщении пресс-службы литовского президента. Согласно информации президентской пресс-службы, в Литву также передан гражданин Норвегии Фруде Берг. «Он передан посольству своей страны в Вильнюсе», – уточнила пресс-служба.
В распространенном офисом премьер-министра Норвегии заявлении также говорится, что осужденный в России за шпионаж отставной инспектор погранслужбы Норвегии Фруде Берг передан представителям королевства на территории Литвы. «Мы последовательно работали над возвращением Фруде Берга домой с момента его ареста», – сказала премьер Норвегии Эрна Сульберг. Российская сторона все это пока никак не комментирует.
Еще утром поступила информация, что президент Литвы Гитанас Науседа помиловал двух россиян, осужденных за шпионаж в 2017 году. В документе, опубликованном на его официальном сайте, речь идет о Николае Филипченко и Сергее Моисеенко. Глава литовского государства помиловал их в соответствии с рекомендацией Комиссии по помилованиям и благодаря недавно внесенным в литовское законодательство изменениям.
По мнению литовской прессы и экспертов, указ как раз и «открывал путь» для обмена заключенными с Россией. В октябре сообщалось, что Вильнюс может обменять Филипченко на Евгения Матайтиса и Аристидаса Тамошайтиса. Первый в 2016 году получил в России 13 лет, второй – 12 лет по обвинениям в шпионаже в том же году. Этот обмен изначально планировался как трехсторонний: в него был включен гражданин Норвегии Фруде Берг, также отбывавший в России 14-летний срок за шпионаж. У норвежцев нет никого на прямой обмен, потому они и вклинились в изначально сугубо литовскую историю. Все эти люди также были помилованы президентом России.
Для Москвы этот обмен изначально выглядел неравноценным. Николай Филипченко, обвиняемый в Литве в том, что он пытался завербовать кого-то из Департамента охраны президента Литвы с целью установить в здании президентуры в Вильнюсе прослушивающие устройства, свою вину отрицал и отрицает до сих пор. Филипченко был снят с поезда, шедшего через литовскую территорию из Калининграда, фактически похищен, только на основании свидетельских показаний, что всегда можно оспорить. А осужденные в Москве Матайтис и Тамошайтис свою вину признали, тем более что их взяли, что называется, «на кармане». В России это вообще железобетонная практика, перешедшая по наследству из СССР: подозреваемых в шпионаже иностранных граждан всегда арестовывают только с поличным, чтобы в дальнейшем избежать спекуляций.
Кроме того, изначально литовцы предлагали на обмен только одного Филипченко. Москву это категорически не устраивало, поскольку речь должна идти о симметричных действиях. Вы хотите двоих признавшихся за одного не признавшегося, а тут еще и Фруде Берг нарисовался? Так дела не делаются. Норвежская сторона вообще ничего активно сделать не могла, а только давила на литовцев (по принципу «будете плохо себя вести – отключим газ») и плакала. «Гуманитарную позицию» озвучивала жена Фруде Берга. По ее словам, муж вообще очень любит Россию, активно участвовал в приграничной деятельности культурно-просветительского характера, а норвежская разведка использовала его «в темную». Он якобы не знал, что передаваемые им деньги – гонорар за разведывательную деятельность. Следовательно, Фруде Берг – не шпион, а только «мул», и относиться к нему по этой причине надо мягче. К тому же он уже дядечка немолодой, в отличие от остальных фигурантов возможного обмена.
Сергей Моисеенко в этих раскладах вовсе изначально не фигурировал, и его появление стало небольшой сенсацией. Моисеенко – кадровый советский военный, приехавший на службу в Литовскую ССР еще в 1970-х годах. По образованию он врач (знаменитая Ленинградская военно-медицинская академия), военный хирург и до 1991 года служил в Шяуляйском военном госпитале. В судебных материалах есть фотография из старого советского личного дела военнослужащего с фотографией Моисеенко с погонами капитана и со знаками различия медицинской службы,
что не мешает литовской стороне называть его «офицером ГРУ», но к этому все уже привыкли.
Он остался жить в независимой Литве и получил гражданство по «нулевому принципу»: после провозглашения независимости гражданство Литвы предоставлялось всем, кто проживал на территории республики, вне зависимости от национальности и рода деятельности (что выделяло Литву в положительную сторону на фоне ксенофобской позиции Латвии и Эстонии с их институтом «неграждан» и люстрациями бывших советских военнослужащих и работников госбезопасности). Единственной оговоркой было непринятие российского или иного (скажем, белорусского) гражданства. Когда в ходе следствия выяснилось, что Моисеенко все-таки получил еще и российское гражданство, из литовского его «выгнали», а самого его обвинили в сокрытии получения российского гражданства. Тем не менее он продолжал спокойно жить в Шяуляе.
Обвинение в его адрес строится на показаниях Сергея Пущина, литовского гражданина, также жителя Шяуляя, работавшего на базе ВВС Литвы Зокняй, которая используется как главный аэродром базирования ВВС НАТО в Прибалтике. Оттуда совершаются все полеты натовских ВВС в регионе, включая патрулирование воздушного пространства, поскольку собственных ВВС Литва, Латвия и Эстония не имеют. Литовская прокуратура утверждает, что Моисеенко завербовал Пущина и получал от него сведения с базы Зокняй о вооруженных силах Литвы и о Миссии воздушной полиции НАТО (так официально называется патрулирование прибалтийского воздушного пространства самолетами более продвинутых стран НАТО на основе ротации), о полетах военных самолетов, военной подготовке, местах дислокации и операциях в Афганистане.
Российской разведке, по литовской версии событий, были переданы копии документов министерства обороны Литвы и копии личных дел некоторых сотрудников авиационной базы. Согласно материалам дела, Моисеенко платил от 500 до 1000 евро за информацию, собранную и переданную ему Пущиным, а встречи в Литве проходили с соблюдением строгой конспирации в гараже Моисеенко. Не совсем понятно, какая «строгая конспирация» может быть в личном гараже фигуранта – еще бы у себя на кухне встречался с агентурой. В конце концов, Моисеенко увлекался охотой, можно и в лесу встречаться.
Моисеенко получил 12 с половиной лет тюрьмы за шпионаж и все остальное, но ранее не фигурировал в списках на обмен. Возможно, причина была в том, что он считался литовским гражданином (гражданства Литвы он был лишен в ходе судебного процесса), но все равно это не устраивало Москву.
Кроме того, в Литве в заключении и в стадии судебного процесса находятся российские граждане, обвиняемые в преступлениях, не связанных со шпионской деятельностью, но в вызволении которых Россия должна быть заинтересована.
Речь может идти о сотрудниках бывшего вильнюсского ОМОНа времен распада СССР и нескольких бывших советских военнослужащих того же периода, обвиняемых в участии в событиях января 1991 года в Вильнюсе и окрестностях. Сюда же можно добавить «ветеранские дела», когда глубоких стариков, бывших сотрудников правоохранительных органов СССР обвиняют в «геноциде литовского народа» в период борьбы с «лесными братьями» с 1944 по 1955 год. В Литве сейчас нет механизма для прекращения таких дел или возможной репатриации их фигурантов в Россию или третьи страны. Это серьезная проблема, но сейчас Вильнюс готов идти на уступки только в «шпионских» делах. Дела сталинского периода и о событиях 1991 года для Литвы – нечто сакральное, связанное со строительством государственной мифологии.
Общая позиция Литвы по отношению к России остается крайне негативной. Мало кому приходит в голову проводить в своем посольстве в Москве «дебаты» с участием «российских экспертов» о ситуации внутри России.
Посмотрели бы мы, что случилось бы, если бы российское посольство в Вильнюсе созвало представителей литовских оппозиционных кругов на дебаты «Как нам обустроить Литву». А они такое себе на днях позволили – и ничего им за это не было.
Однако любой обмен такого рода можно только приветствовать. Он может стать небольшой ступенькой к нормализации отношений хотя бы на уровне риторики и взаимного восприятия. Содержание в заключении штатных сотрудников иностранных разведок или аффилированных с ними лиц сам по себе шпионаж против России как явление не остановит. Он вечен. Эти люди просто выполняют свою работу, в отличие от их российской агентуры – ей никакой пощады. Обмен же зафиксированными сотрудниками разведок – нормальная практика.
В литовском же случае требуется в обязательном порядке продолжать работу по освобождению других категорий лиц, если уж литовская сторона в кои веки стала проявлять заинтересованность в улучшении отношений с Россией. Понятно, что ждать от Вильнюса перемен в формировании государственной мифологии не приходится, но по крайней мере сейчас есть о чем разговаривать.
Евгений Крутиков
Свежие комментарии