Когда только всё началось во второй половине марта, когда мир привыкал к слову «локдаун», нам написала Марина Жалнина с криком о помощи: на Фиджи застряли ее родители и ещё порядка 20 человек. В один день райский уголок стал ловушкой, из которой не было выхода. Ситуация усугублялась наличием у людей хронических заболеваний.
Начали искать выход из ситуации. И, казалось, чудо произошло: был найден меценат, согласившийся направить туда борт. Радости не было предела. Смущало одно — всё очень быстро разрешилось, как в кино. Но высшие силы только начинали испытывать нас на прочность — границы закрывались одна за другой, цены на билеты и тем более фрахт росли на глазах… Но самое главное — Фиджи перестали принимать самолёты. Чудо не случилось, и планы рухнули.
Но эффект остался: вдруг мы осознали, что, несмотря на, мягко говоря, свалившиеся на всех сложности, в людях живо желание помогать. Это по-настоящему окрылили и, наверное, стало путеводной звездой во всей этой ещё не завершившейся эпопее.
В начале апреля Штабом был разработан и утверждён вывозной алгоритм. Российские самолёты полетели в Таиланд, Индонезию, Марокко и ещё десятки стран. Надо было разгружать самые многочисленные направления, где не сотни, а тысячи людей ждали возвращение на Родину.
Но Фиджи напоминали о себе каждый день и обидой за сорвавшийся благотворительный рейс, и звонками Марины. И вдруг появился реальный и во всех смыслах беспроигрышный вариант: вывозные рейсы, которые направляла в сопредельный регион Югра. Ханты-Мансийский автономный округ двумя самолётами летел за своими в Юго-Восточную Азию.
И — о, чудо! — второй раз люди, не знакомые ни нам, ни застрявшим на Фиджи россиянам, решили прийти на помощь. На борт были взяты 6 экипажей, чтобы без ночёвок совершить марш-бросок до двух азиатских стран и сделать дополнительный крюк на Фиджи!Не буду рассказывать про ночные переговоры наших посольств с центром и с властями острова, не буду вспоминать о тоннах бумаг, которые были оформлены, чтобы этот рейс состоялся. И ничего не могло уже сорваться, потому что мы все так этого хотели, и столько людей не первый раз проявили свои лучшие качества, протягивая руку помощи по первому зову. Марина и все «островитяне» были окрылены. Мы тоже.
И вот… Когда борт уже прибыл в Азию и был готов взять курс на Фиджи, в последний момент местные власти отказали в разрешении на полёт, ссылаясь на невозможность отмены вызванных коронавирусом карантинных мер.
Я не знаю, возможно, это тоже всё было неслучайно. Зачем жизнь испытывает нас всех на прочность? Или наказывает? Может быть, мы слишком много стали думать о себе и своих возможностях, моральной правоте? Одно дело говорить «своих не бросаем», а другое — не бросать.
Югре поклон за практическую готовность помочь. И мы поклонились. Но это было уже второе поражение. Пришло время задуматься. Тем более многие пытались думать за нас, задавая традиционные вопросы «а что им плохо на райском острове?» или «не свет клином на этих двадцати сошёлся».
Бросая вызов пораженчеству, коллеги сдаваться не собирались и искали новые варианты. Думали все. Было представлено не менее пять схем возвращения. От переброски через Гонконг до ожидания вывозного борта в Токио. Посольства в Японии и Австралии прорабатывали все варианты. Но каждый раз на пути вставали какие-то непреодолимые обстоятельства.
Пять дней назад ближе к полуночи на стол скользнул листок — записка с тремя окончательно проработанными маршрутами. В ней была фраза, которую запомню на всю жизнь: «Если первые два варианта, из которых, на наш взгляд предпочтительней второй, сопряжены с определёнными логистическими трудностями, то третий был бы оптимальным». И на меня смотрели измученные глаза дипломата, ставшего за эти два месяца специалистом по Фиджи и окрестностям.
Надо было выбирать между «предпочтительным» и «оптимальным». Выбирать и одновременно рисковать. Потому что все эти схемы зависели от миллиона обстоятельств, которые должны были сложиться все до единого: визы, транзиты, стыковки, встречи, финансы.
Двое суток в ручном режиме благодаря работе наших коллег в Посольствах России в Австралии, Катаре и Италии группу из 18 человек вели рейсами до Рима, где их ждал вывозной российский борт с сотней россиян. Вёл Denis Mikerin, для которого эта история стала, мне кажется, личным вызовом.
Три часа назад они прилетели в Москву.
Свежие комментарии