Президент Российской федерации Владимир Путин в четверг 30 мая посетил в Москве основанную Сбербанком школу программирования «Школа 21», где встретился со студентами, преподавательским составом и специалистами по вопросам развития технологий искусственного интеллекта.

Во время встречи Владимир Путин провел совещание по проблемам создания высоких технологий, где указал, что именно в этой сфере находится путь России к мировому технологическому лидерству. Прозвучал такой термин, как «технологический суверенитет», впервые введенный в политический оборот на таком высоком уровне. До сих пор в круг характеристик суверенитета входило шесть сфер: наличие герба и гимна, суверенитет дипломатический, экономический, военный, политический и культурный.

Технологический суверенитет не является частью экономического, это самостоятельное понятие, обеспечиваемое всеми прочими характеристиками суверенитета. Для России тема борьбы за обеспечение суверенитета стала главным содержанием внешней и внутренней политики за последние почти 19 лет, связанной с приходом к власти Владимира Путина.

История с китайским концерном Huawei показала всю эфемерность и уязвимость статуса технологического лидера, чьи ведущие позиции основаны на зыбком фундаменте чужой элементной базы. Слабым местом Huawei является то, что большая часть микросхем создана и произведена в США. И прекращение американских поставок грозит мировому китайскому технологическому гиганту утратой лидирующих позиций.

Таким образом, ясно, что мало создать недорогой и современный продукт, продвинуть его на рынок и захватить там значительную долю продаж. Маркетинг сам по себе никогда не давал экономического господства, если не опирался на собственное производство. Вы не можете полноценно жить, если ключ к работе вашего сердца находится в чужих руках.

Китай, славящийся тем, что стремится все создать у себя, пока не сумел наладить полномасштабное собственное производство высокотехнологичной микроэлементной базы (пока он может обеспечить своими процессорами только 20-25% производимых гаджетов). Подобная зависимость лишает его существенной доли дипломатического, экономического и военного суверенитета.

Для России ситуация с технологическим суверенитетом лежит в совершенно иной плоскости. Главной проблемой страны всегда была невостребованность производством научно-технических разработок собственных ученых и специалистов. Достаточно вспомнить судьбу «пентиума» — создать – создали, но поставили на производственную основу его американцы.

Именно проблема внедрения, а не проблема разработок, до сих пор приводит к «утечке мозгов», когда огромная часть специалистов уезжает за рубеж именно потому, что не видит на Родине возможности внедрения своих разработок, а за рубежом они за год-два становятся миллионерами. Ученый, конструкторы, разработчики — вот кто по праву должен становиться миллионерами, а не чиновники.

Ситуация здесь ясна как божий день. Отсутствие внедрения – это смерть специалиста, прекращение его роста. Практика – критерий истинности теории, и если нет практики, то наступает отставание. Ученый в отличие от писателя, не может все время «работать в стол» и сохранять свой талант.

30 лет капитализма в России пока так и не привели к созданию механизма развития экономики на основе инвестиций. Капитал по-прежнему образуется и самовозрастает от близости к административным ресурсам государства, а не от умения бизнеса почувствовать перспективные разработки и вложить в них деньги. Это системный дефект, без преодоления которого невозможно запустить инновационную экономику. И это, кстати, удалось сделать Китаю.

Искусственный интеллект упирается в естественный интеллект правящей элиты. Усилиями экономического блока правительства бизнес в России находится в крайне плачевном состоянии. По данным Росстата в России половине населения денег хватает только на еду и одежду.

Причем среди них велика доля тех, кому едва хватает только на еду. Два ключевых сегмента экономики – молодежь и пенсионеры — не могут позволить себе покупать товары длительного пользования. Они увязли в «кредитном рабстве» и не могут из него вырваться.

Ключевыми для экономики эти сегменты являются по критериям качества и количества: молодежь – самый динамичный и потенциально платежеспособный сегмент с высоким уровнем спроса, а пенсионеры – сегмент самый многочисленный.

Без платежеспособного спроса развитие экономики является химерой. Обнищание населения ведет к сужению круга процветающих монополий и смерти прочей экономики. В условиях продолжающегося много лет экономического спада, нефтяные компании за последний год уменьшили физические объемы продаж топлива на внутреннем рынке, однако их прибыль возросла на многие миллиарды. Произошло это за счет повышения цен на топливо, долго сопротивляться которому не может даже правительство.

Прочий бизнес в России даже жаловаться прекратил ввиду невозможности что-то изменить. Кто может – выживает, кто не может – умирает молча. Субсидии доступны аффилированным с властью компаниям, а это опять-таки монополии, все прочие живут от одной камеральной проверки до другой. Сужение покупательского спроса убивает все шансы экономики на развитие.

Что тут самое смешное, так это то, что созданием «Школы 21», занятой искусственным интеллектом, занят глава Сбербанка Герман Греф, который не только славится своими либеральными воззрениями, но и на посту министра экономразвития сделал все возможное для укрепления нынешнего либерального экономического курса. Для него это очередная игра, о которой можно красиво отчитаться президенту.

Однако никакие разработки искусственного интеллекта не помогут стать мировым лидером, если все они останутся невостребованы отечественным бизнесом. Разработчики опять уедут на Запад со своими проектами, а Россия так и останется со своими проблемами суверенитета, профинансировав очередной раз развитие западных корпораций.

Ведь на одних заказах Минобороны технологического суверенитета не вытянуть. Не случайно участники совещания с президентом отметили, что главная их проблема – узкий рынок сбыта, где не окупаются инвестиции в стартапы. Но ведь государство не заменит отсутствующий рыночный спрос.

Создается впечатление, что пока искусственный интеллект не приступит к работе в правительстве и не заменит естественный интеллект некоторых министров, никакого эффективного управления экономикой не произойдет. Главным препятствием в развитии искусственного интеллекта является естественный интеллект значительной части правящей элиты, которая ориентирована или на административный распил, или на выкачивание природных ресурсов.

Александр Халдей