Масштаб предательства бывшим советским руководством интересов безопасности нашей Родины не имеет аналогов в мировой истории и не подлежит прощению
Ровно тридцать лет назад в Восточной Европе разразилась геополитическая катастрофа, которая в течение всего двух лет обесценила до нуля те миллионы солдатских жизней, которые наша страна отдала на полях сражений второй мировой войны за пределами собственных государственных границ. Я сознательно написал именно так, чтобы не писать, что эти жизни были отданы за освобождение от нацизма народов восточноевропейских стран.
И не потому, что это неправда. Но это далеко не вся правда, а может быть даже не главная часть этой правды. Потому что Советский Союз, освобождая эти страны, прежде всего, обеспечивал собственную безопасность. И имел на это полное моральное и юридическое право. Потому что именно с Запада пришла на нашу землю кровавая нацистская агрессия, именно территория Восточной Европы стала плацдармом для нападения на нашу страну. А сами эти страны – активными соучастниками гитлеровского разбоя.
Руководство СССР — страны потерявшей в результате нацистской агрессии десятки миллионов человеческих жизней, исходило, в первую очередь, из недопустимости повторения чего-то подобного в будущем. Для чего в освобожденных от нацистов приграничных с Советским Союзом европейских странах был, сразу же после войны, создан стратегический оборонительный щит, настолько мощный, что об него должна была разбиться вдребезги любая новая агрессия Запада. Причем, разбиться не на советской территории, но уже на подступах к ней.
В те годы никто в мире не посмел заикнуться об отсутствии у Советского народа права на такую гарантию самозащиты. Наши деды и прадеды за это право заплатили морями своей крови. И полмиллиона солдат и офицеров, сведенные после войны в четыре группировки – Группу советских войск в Германии, Северную, Центральную и Южную группы войск – несли эту поистине святую вахту на восточноевропейском Оборонительном щите рядом с бесчисленными могилами павших в боях за его создание красноармейцев.
А потом пришел Горбачев со своей «катастройкой» и с Шеварднадзе впридачу. И похерили все это в один момент. Внезапно выяснилось, с их подачи, что советским войскам нечего делать в этих странах, что на нас никто не собирается нападать, что Запад не будет продвигаться к нашим границам, даже если мы покинем свои гарнизоны в Восточной Европе.
И началось самое настоящее бегство. Живым свидетелем которого был автор этих строк, в то время офицер штаба советской южной Группы войск в Венгерской Народной Республике.
Всё, что тогда происходило, я помню так же отчетливо, как будто это было вчера. Особенно хорошо запомнилось то ощущение предательства, которое творилось за нашими спинами и буквально висело в воздухе. Помню, как приезжал к нам в штаб группы министр иностранных дел СССР Эдуард Шеварднадзе. Он заверял офицеров, что ни о каком выводе войск не может быть и речи. Так – небольшие сокращения.
А всего через месяц мы узнали о том, что тот же Шеварднадзе уже подписал соглашения с правительством Венгрии о полной ликвидации советского военного присутствия в этой стране. Ровно то же самое и в то же время происходило в Чехословакии и в Польше.
Помню, каким позором все это обернулось. Войска со всей техникой и имуществом грузили в эшелоны и отправляли в Союз практически без всякой предварительной подготовки, просто в чистое поле. Это, что касается офицеров и солдат. А офицерские семьи вообще должны были ехать куда угодно, где можно было хоть как-то притулиться.
Британские офицеры, присутствовавшие на одной из таких поспешных отправок, не скрывали своего недоумения. Вы что потерпели военное поражение, вас разгромили, почему вы бежите, вы же великая держава, как вы можете так поступать с собственными военными? – спрашивали они. А мы не могли ничего им ответить.
Помню аэродром в Дебрецене, откуда улетал куда-то в Приполярье наш истребительный авиаполк. Помню статных красавцев-летчиков, настоящих русских витязей. Они и в этой ситуации не теряли достоинства и оптимизма. Но при этом сами не знали, что их ждет на новом месте службы, и что будет с их гвардейской, Краснознаменной частью. Сегодня мы знаем, что с ними стало. Большинство выведенных в пожарном порядке дивизий, полков и отдельных батальонов просто разогнали, а технику бросили гнить под открытым небом.
Хорошо помню диалог двух молодых лейтенантов – командиров взводов. Прекрасные, перспективные офицеры с великолепным военным образованием, из числа кремлевских курсантов, говорили о перспективах службы после вывода войск в уже разваливающейся стране. Один сказал, что не представляет себе жизнь без армии и будет пытаться продолжить военную карьеру. А другой ему ответил, что не переживает за свое будущее – стрелять и убивать он отлично обучен, а такие люди без работы не останутся – не в секьюрити, так в «бригаду» к бандитам наверняка возьмут. А что делать, если Родине мы не нужны, заключил он. И таких, внезапно ставших ненужными Родине, было без счета. И очень многие действительно впоследствии стали бандитами.
И это при том, что в нашей ЮГВ до самого последнего момента не было ни малейшего признака развала или морального разложения. У нас даже солдаты, если порой и бежали из части, не выдержав невзгод воинской службы, никогда не бежали на Запад. Только на Восток. К себе домой.
Мы до последнего не могли поверить в то, что в это время происходило на Родине. Помню командировку в один артполк, где служило много солдат-выходцев из Грузии. Это было уже после тбилисских событий, когда Советскую Армию подло обвинили в расправе с «применением саперных лопаток» над грузинским народом.
Молодые солдаты-грузины не могли даже представить, что подобное могло произойти в их солнечной республике. У нас все и всегда жили одной семьей, люди разных национальностей всегда дружили и помогали друг другу – говорили они. То есть, эти парни оставались нормальными советскими людьми и солдатами СССР только благодаря тому, что были отделены от той атмосферы ненависти к России и русским, которая насаждалась тогда у них дома.
А ездили мы тогда по частям накануне референдума о сохранении Союза 17 марта 1991 года. И я хорошо помню, что во всех частях было общее настроение – только бы не допустить развала страны! Но одно исключение все-таки случилось. В подразделении, где служили, в основном, призывники из Львовской области, разговора не получилось. «Западенцы» уже тогда глядели исподлобья на всех остальных и никакие доводы здравого смысла на них не действовали.
Мы до последнего момента не верили, что это происходит на самом деле, что наша армия, по доброй воле покидает те рубежи обороны, которые были оплачены такой большой кровью – действительно миллионными потерями нашей страны.
Кстати именно в те дни начался в Венгрии массовый разгром советских военных мемориалов и даже воинских кладбищ, которые остались без присмотра наших покинутых гарнизонов.
Все что нам тогда рассказывали о якобы безвыходности создавшейся ситуации, необходимости подобных шагов и отсутствии угрозы для безопасности нашей Родины оказалось стопроцентным обманом. Венцом которого стало циничное признание главного организатора этого бегства негодяя Шеварднадзе, который впоследствии признал, что он тогда все делал для скорейшего уничтожения СССР! А мы, как дисциплинированные военные, безропотно выполняли приказы этого предателя!
Ну, не то, чтобы совсем безропотно. Я уже тогда, будучи военным журналистом, постоянно писал в армейской прессе об опасности такого одностороннего отступления и его неизбежных последствиях.
Начальник политуправления ЮГВ генерал-лейтенант Иван Макунин читал эти статьи, был с ними согласен и однажды попросил меня написать проект его выступления на предстоящий тогда 28-й съезд КПСС, Я написал. Очень жестко и нелицеприятно, так как думал. Макунин доработал текст и выступил с ним на заседании международной секции съезда.
Его заявление произвело очень мощный эффект. Я потом довольно долго собирал по всему Будапешту западные газеты, в которых этот демарш расценили как открытое выступление советского генералитета против перестройки и угрозу сворачивания горбачевского курса на сближение с Западом.
Но это был уже бунт на коленях. Макунина на съезде не поддержали, а меня косвенно обругал тогдашний заместитель министра иностранных дел Юлий Квицинский:
Есть правда, некоторые нервные высказывания по этому поводу, в том числе в печати нашей Южной группы войск. считаю, однако, что такие высказывания неоправданны и необоснованны. Безопасность страны, несомненно, не находится под угрозой.
Из стенограммы заседания международной секции 28 съезда КПСС.
Кто в итоге оказался прав, судите сами. До сих пор считаю, что никакой необходимости в оставлении этого стратегического рубежа обороны в связи с внутриполитическими переменами в странах Восточной Европы не было. Наши войска никак не вмешивались в жизнь местного населения. И оно было вольно выбирать себе любой общественный строй.
Кстати говоря, никакой особой враждебности, со стороны рядовых венгров, даже несмотря на события далекого 1956 года, в то время уже не ощущалось. Воду мутили, в основном столичные прозападные «демократы», которые вели себя настолько нагло, насколько мы им это позволяли. Но это было явно не та «сила», которая могла доставить серьезные проблемы могучему государству в случае должной твердости его позиции.
Помню, был такой эпизод. «Демократы» издали миллионным тиражом издевательский антисоветский плакат, в котором обыгрывалась тема вывода Советской армии «Товарищи, конец!». И обклеили им все заборы наших воинских частей. Я предложил своему командованию дать симметричный, но куда более достойный ответ. Был разработан плакат «Всего хорошего, венгры!» которым мы по-доброму попрощались с местным населением. А «демократам» еще и вставили изрядный «пистон» по случаю приезда «ихнего» папика — тогдашнего президента США Буша-старшего. Они на радостях развесили свой плакат на всем пути следования Буша от аэропорта Ферихедь к центру Будапешта. Но в течение ночи поверх этой вражеской агитации мы наклеили свою. Так что рано утром кортеж американского президента на всем пути следования встречала добрая улыбка советского ефрейтора Николая Антипова.
Но это, конечно, лирическое отступление. Что же касается отступления реального, то в нем, еще раз подчеркиваю, не было ни малейшей необходимости. И уж если те же американцы, землю которых в ту войну не топтал ни один вражеский солдат, до сих пор держат свои гарнизоны в той же Германии, то нам, как говорится, сам Бог велел. У Советского Союза была полнейшее, неоспоримое право надежно обеспечить интересы собственной безопасности после самой страшной войны в истории. И отказаться выводить армию с тех рубежей, которые были необходимы нам для гарантированной обороны нашей страны.
Причем, необходимы абсолютно – с учетом имевшегося исторического опыта, а также исходя из того, что Запад никаких формальных обязательств о незанятии натовскими войсками оставляемых нами рубежей так и не дал.
Сегодня, когда прямо на наших бывших военных полигонах в Восточной Европе и непосредственно на границах России непрерывно гремят натовские учения, а в наших бывших военных городках и на аэродромах расквартированы американские танковые бригады и авиаэскадрильи, когда командование НАТО без стеснения озвучивает планы нанесения ударов этими силами по территории РФ, мы, наконец, начинаем понимать какую непростительную глупость мы тогда допустили и какую подлость пристроили нам тогдашние правители СССР.
И как были правы те наши мудрые руководители, которые за много лет до этого, знали, чем все обернется. И потому не жалели никаких сил и средств для создания оборонительного щита против Запада, который был, есть и в обозримом будущем будет для России только источником постоянной военной угрозы и вероятным противником.
Юрий Селиванов, специально для News Front
Свежие комментарии